Друзья познаются в огне [litres] - Леонид Андреевич Андреев

Петра. Под конец она угостила его шурпой и ушла домой, пригласив в гости на следующий день. Гульнар на некоторое время задержалась в домике Петра. Она очень внимательно рассматривала новые поделки, а затем, как бы предчувствуя скорое расставание, робко попросила куколку, стоящую в самом дальнем углу. Это была самая дорогая и красивая поделка мастера, поскольку являла собой как бы копию, а точнее, напоминание о дочери, Мариночке. Эту куклу он сделал для себя, чтобы постоянно помнить о своей любимой дочке, и никому её не давал. Гульнар знала об этом. Пётр длинной палкой с зацепом снял куколку и протянул её Гульнар:

— Возьми, дочка, и будь счастлива, — по-русски сказал он.

Гульнар со слезами на глазах подбежала к Петру и тоже по-русски вымолвила:

— Спасибо, шурави Петя. Я тебя очень люблю.

Когда она успела это выучить, остаётся только догадываться. Затем она поцеловала его в щёку и, счастливая, выбежала на улицу с куклой.

— Прощай, Гульнар, — грустно промолвил Пётр.

Утром следующего дня, когда чуть забрезжил рассвет, Петра усадили на навьюченную лошадь, и он отправился в дальний путь с караваном контрабанды и наркотиков к границам Афганистана и Советского Союза. Уже через три дня, ловко обойдя всех и вся, караван перешёл неспокойную границу на сомнительном участке. Перед переходом границы лошадей и ишаков оставили в близлежащем селении, и все пошли пешим ходом, неся груз за спинами. Перейдя границу, Петра ссадили со спины Ахмеда на землю и предупредили, что до ближайшего пограничного поста около километра, но им ближе нельзя подходить, так как их могут засечь.

Перед тем как уйти, старший караванщик спросил:

— Ну что, шурави Дарьян, будешь ещё воевать с нами?

— Чем воевать?

— Ну, необязательно воевать руками и ногами, можно ведь и головой, а у тебя башка умная.

Пётр тяжело вздохнул и ответил:

— Ты знаешь, Ахмед, кто самые рьяные пацифисты и истинные миротворцы?

Ахмед отрицательно покачал головой.

— Это, как правило, бывшие военные, которые по уши нахлебались всего этого дерьма, смрада и гнили войны.

— Да ладно тебе, шурави Дарьян, уж мы-то знаем, каков ты в бою. До сих пор мурашки по коже бегают. А вот каков ты мирный человек — для нас стало откровением. И, как говорит великий Аллах, всегда побеждает любовь. Поэтому-то сейчас ты здесь, на своей Родине. И, несмотря на твои увечья, мы верим, что ты справишься со всеми невзгодами.

И Ахмед протянул Петру руку.

— Прощай, шурави Пиота Дарьян.

— Прощай, Ахмед, спасибо за всё, — произнёс Пётр и крепко сдавил такую же сильную руку Ахмеда.

Когда контрабандисты скрылись из вида, капитан Пётр Дарьянов упал на родную землю, распластав свои культи, и стал неистово целовать её траву и каменистую почву. Это была его земля, пусть ещё не Россия, но всё же большая и Великая Родина под названием Советский Союз. Который уже значительно изменился, где офицеры уже стеснялись носить свою форму, а по вечерам разгружали вагоны, чтобы прокормить свои семьи. Начиналась перестройка.

Раздирая тело в кровь, капитан пополз, хватаясь своей сильной рукой за выступающие камни. Несмотря на боль, Петра переполняло счастье, потому что он возвращался к своим дорогим родителям, к своей любимой жене Виолетте, к своей ненаглядной дочурке Мариночке.

Ох, что ждёт его впереди?

Глава 2

Итак, Алексей находился под следствием в СИЗО, где на него было заведено уголовное дело по нанесению тяжких телесных повреждений Людмилиному мужу, который все ещё находился в коме. Алексей категорически был не согласен с обвинением в свой адрес. Но всё должно было выяснить следствие. В его деле было мало доказательств в пользу невиновности и почти не было прямых свидетелей происшедшего. Тем не менее Алексей не падал духом. Первым делом он по полной программе загрузил свою сестру Валентину. Ей вменялось в ближайшее же время связаться со старыми школьными друзьями Алексея и сослуживцами той части, где он служил на данный момент, чтобы они оказали посильную помощь. Большие надежды Алексей возлагал на Серёгу Пискунова, потому что он был косвенным свидетелем, испытав на себе ревность Людмилиного мужа. Кроме того, таким же свидетелем являлась соседка Людмилы — Надежда.

Конечно же, если бы рядом были друзья детства — Петька Дарьянов, Сашка Арамцев, Яшка Портель, — то вскоре они были бы возле Алексея. Но рассчитывать на них не приходилось. Петька Дарьянов погиб в Афганистане. Сашка Арамцев тоже уже не мог помочь в силу известных обстоятельств. Яшка Портель куда-то пропал. Поговаривали, что он сбежал на свою историческую родину в Израиль.

Алексей напряжённо ждал, но проходили дни, а к нему никто не спешил с помощью. На свидании сестра Валентина сообщила Алексею, что с пеной у рта и со слезами на глазах умоляла вступиться за него друзей. Но у всех находились веские причины не делать этого. Алексей не обиделся на них, потому что жизнь есть жизнь, и у каждого полно своих проблем, хоть пруд пруди. Валентина порадовала только тем, что на днях обещал подойти Сергей Пискунов. Ну что ж, и это хорошо. Сергей пришел через три дня, как и обещал. Он очень сожалел о несчастье, свалившемся на голову Алексея, и откровенно посочувствовал его нелёгкому положению. Тем не менее сообщил, что как свидетель не будет себя заявлять.

— Ты прости меня, Лёха, — еле слышно произнёс он через разделительную перегородку. — Но эти судебные тяжбы могут окончательно похоронить выделяемую мне производством трёхкомнатную квартиру. Это вам, военным, быстро дают жильё, не успеете вы приехать в новый гарнизон. Мы же, гражданские, многие годы ждём эту чёртову квартиру как манну небесную. Тем более, у меня есть конкуренты, и если я сейчас не заскочу в «последний вагон», то так и останусь прозябать со своей семьёй в полуразвалившемся отцовском домишке.

Помолчав, Сергей тихо произнёс:

— Сейчас ходят слухи, что скоро из-за этой долбаной перестройки вообще перестанут давать квартиры. А будем мы их покупать. Вот что, паразиты, придумали. Так что сам понимаешь, насколько это серьёзно, Лёха. Стоит мне чуть-чуть отстать в этой гонке хотя бы на полноздри, и конкуренты обойдут меня. Тем более что трёхкомнатная квартира выделена одна.

И Сергей виновато опустил голову.

— Да ладно, я всё прекрасно понимаю. Нет ничего страшнее для семьи, чем остаться без жилья. Слушай, но ведь тогда с тобою была Людмилина соседка. Она может быть свидетелем? — с надеждой спросил Алексей.

— Лёха, я говорил с Надеждой перед тем, как пойти к тебе. Однако она наотрез отказывается. Мол, не видела, и всё.